Лаура увидела на матери черное платье и нитку жемчуга.
«Она что, в трауре? — подумала Лаура. — Или оделась для телекамер?»
Она закрыла глаза, но ей тут же представился Дэвид, и она подняла веки. Чувство было такое, будто у нее внутреннее кровотечение, и она все слабеет и слабеет. Гул мотора убаюкал ее, и сон был сладким убежищем. Единственным убежищем.
— Где-то через час ФБР привезет фотографии, — сказал ей Дуг. — Они взяли рисунок полицейского художника, сделанный с твоих слов, и ввели его в компьютер, ища подходящие портреты. Может быть, ты сможешь опознать эту женщину.
— Ее может и не быть в досье, — сказала Мириам. — Может быть, она из сумасшедшего дома сбежала.
— Тихо, Мириам! — подал голос отец. «Молодец», — подумала Лаура. И тут он добавил:
— Моя милая, давай не будем еще больше расстраивать Лауру.
— Расстраивать? Да Лаура с ума сходит от беспокойства! Куда уж больше?
«Говорят обо мне, будто меня здесь нет, — подумала Лаура. — Я невидимка, нету меня».
— Милая, не надо на меня бросаться.
— А нечего тут сидеть и говорить мне, что делать и чего не делать!
Темные твари кружились в голове у Лауры, как выбирающиеся из болота чудовища.
— А что это за сожженные куклы? — спросила она, и голос ее был как открытая рана.
Никто не ответил.
«Это плохо, — поняла Лаура. — Плохо, очень плохо, о Господи Иисусе».
— Я хочу знать. Скажите мне.
Но никто не принял вызова.
«Делают вид, что не понимают, о чем я говорю».
— Дуг! — позвала она. — Расскажи мне об этих сожженных куклах. Если ты этого не сделаешь, я спрошу репортеров около дома.
— Да ничего, — сказала мать. — Нашли какую-то пару кукол у нее в квартире.
— А, черт! — Кулак Дуга влепился в руль, и «мерседес» вильнул в сторону. — В квартире этой женщины ящик с куклами в шкафу! Все разорваны на части, некоторые сожжены, другие… раздавлены или еще что-нибудь. Ты хотела знать? Теперь ты знаешь. Довольна?
— Значит… — Ум ее снова начал отключаться, пытаясь себя защитить. — Значит… полиция… считает, что она может… причинить вред моему ребенку?
— Нашему ребенку! — свирепо поправил Дуг. — Дэвид наш ребенок. У меня ведь тоже есть доля в этом деле?
— Конец, — сказала она.
— Что? — Он поглядел на нее в зеркальце заднего вида.
— Конец семьи из Дуга и Лауры, — сказала она и больше не произнесла ни слова.
Мать схватила ее за руку ледяными пальцами. Лаура отобрала руку.
Репортеры ждали возле дома. Телефургоны развернулись в боевой порядок, но полиция тоже присутствовала для поддержания порядка. Дуг положил руку на сигнал и воем клаксона проложил себе путь в гараж; дверь гаража опустилась за ними, и они оказались дома.
Мириам повела Лауру в спальню. Дуг проверил автоответчик. Он был забит голосами репортеров Эн-би-си, Си-би-эс, Эй-би-си, журнала «Пипл», «Ньюсуик» и многих других. Все они были перехвачены магнитофоном, который оставила полиция, чтобы отследить требование выкупа. Но был еще один голос, которого Дуг не ожидал. Два быстрых слова: «Позвони мне». Голос Черил тоже попал на пленку.
Он поднял глаза и увидел, что отец Лауры пристально смотрит на него.
Лаура стояла в детской.
— Пойдем ляжем в кровать, ну пойдем же, — уговаривала ее Мириам.
Детская стала домом с привидениями. Лаура слышала призрачные звуки младенца; она тронула яркую погремушку над колыбелью, и погремушка закачалась. Она снова заплакала, слезы жалили потрескавшиеся щеки. Она слышала плач Дэвида, из колыбели улыбались мягкие игрушки. Лаура взяла плюшевого мишку, прижала его к себе и тихо всхлипывала в его коричневый мех.
— Лаура! — сказала мать у нее за спиной. — Сейчас же иди в постель!
Этот голос, этот голос.
«Сразу делай, что я говорю! Хоп, Лаура! Хоп! Добивайся успеха, Лаура! Выйди замуж за человека с деньгами и положением! Перестань носить эти кошмарные блузки и вытертые джинсы! Сделай себе прическу, как положено леди! Повзрослей, Лаура! Господа Бога ради, повзрослей, Лаура!»
Она знала, что находится уже на пределе. Чуть потянуть, и она лопнет. Дэвид был у сумасшедшей женщины по имени Джинджер Коулз, которая перерезала горло старику в субботу утром и убила агента ФБР в субботу вечером. Между двумя этими событиями Лаура отдала своего ребенка в руки убийцы. Она припомнила красную корочку под ногтем. Кровь, конечно. Кровь того старика. От одной этой мысли можно было сорваться с петель и попасть в сумасшедший дом. «Держись! — подумала она. — Ради Господа, держись!»
— Ты меня слышишь? — напирала Мириам. Плач Лауры прекратился. Она вытерла слезы плюшевым мишкой и повернулась к матери.
— Это… мой дом, — сказала она. — Мой дом. И вы здесь гости. В моем доме я буду делать все, что захочу и когда захочу.
— Сейчас не время валять дурака…
— СЛУШАЙ! — заорала она, и сила ее голоса толкнула Мириам назад не хуже полновесного удара. — Дай мне дышать! Ты мне дышать не даешь, вцепилась, как репей!
Мириам — классный боец — вернула себе хладнокровие.
— Ты собой не владеешь, — сказала она. — Могу тебя понять. — Дуг и Франклин появились в коридоре. — Тебе нужно успокоительное.
— МНЕ НУЖЕН МОЙ РЕБЕНОК! ВОТ ЧТО МНЕ НУЖНО!
— Она сходит с ума, — деловито сообщила Мириам своему мужу.
— Вон отсюда! Вон!
Лаура вытолкнула мать, задохнувшуюся от ужаса при ее прикосновении, хлопнула дверью детской прямо в их ошеломленные морды и закрыла на замок.
— Хотите, чтобы я вызвал врача? — услышала она вопрос Дуга, бессильно привалившись к двери.